Американский разрушитель. Скандальная жизнь Лиланда Стэнфорда - Roland De Wolk

сообщала газета Daily Alta California в один из дождливых сезонов, - известный как ранчо Вина, был разрушен, а улучшения на сумму около полумиллиона долларов были сметены". В 1885 году пожар уничтожил огромный сарай в Вине, погибло тридцать пять лошадей и семьдесят пять мулов.

Презренные урожаи Стэнфорда вскоре стали достаточной причиной, чтобы вернуться к перегонке неудачного вина в бренди, едва ли его можно было перепутать со спиртными напитками из Коньяка (Франция), несмотря на то, что Стэнфорд импортировал тысячи черенков из этого сказочного региона. Это был "медицинский" бренди. В конце 1800-х годов медицинский бренди, хотя, конечно, и не был самым изысканным напитком, традиционно считался полезным тоником для стимулирования сердца или успокоения пациента, как бы парадоксально это ни казалось. Стэнфорд хранил бренди в трюмах кораблей, где он, очевидно, забыл о своем прежнем осуждении крепких спиртных напитков: "Именно в странах, где употребляют дистиллированные спиртные напитки, вы найдете пьянство", - рассуждал он о преимуществах вина перед крепким алкоголем. "В Ирландии, Шотландии, Англии и Норвегии вы видите эти пьяные, раздутые лица".

 

Здание на Ноб-Хилл с видом на Сан-Франциско и большую часть района залива, как древний королевский замок над владениями короля, вполне подходило для целей Стэнфорда в городе. Но настоящий магнат должен иметь в своем портфеле загородное поместье - настоящий замок, где можно отдохнуть. Чтобы спастись от холода, сырости и вечной пасмурной погоды Сан-Франциско, Стэнфорд, подражая многим другим обеспеченным жителям города, отправился за город, на залитые солнцем окраины нижнего полуострова Сан-Франциско.

В его владениях находился участок, который стал особенно примечательным. Его владения находились примерно в двух милях к северу от небольшого поселения, известного как Мэйфилд, где первоначально останавливался дилижанс между Сан-Франциско и Сан-Хосе. Эта местность по праву могла похвастаться прекрасной погодой, аллювиальными почвами и зеленеющими ручьями. Ирисовая утопия вскоре стала железнодорожной остановкой Southern Pacific и получила прекрасное историческое название от самого Стэнфорда: Пало-Альто.

 

13. Унесенные тьмой

 

Название Пало-Альто произошло от высокого, хотя и немного корявого прибрежного красного дерева, где ранний испанский исследователь Гаспар де Портола разбил лагерь во время своего путешествия по Калифорнии в 1769 году, во время которого члены его партии стали первыми европейцами, увидевшими великолепный залив Сан-Франциско. Для него это дерево было Эль-Пало-Альто.

-В переводе с испанского это означает "высокая палка". Для команды Портолы "Эль Пало Альто" была хорошо видна со многих точек и служила навигационным пособием и местом встречи. Этой конкретной секвойе Sequoia sempervirens, что в переводе с латыни означает "вечно живая", было почти тысяча лет, а ее высота составляла около ста футов, когда Стэнфорд впервые увидел ее почти через сто лет после экспедиции Портолы .

Найти деньги, чтобы начать скупать собственность у первых владельцев ранчо, не составило труда. Стэнфорд и компания распустили Western Development Company и создали Pacific Improvement - инструмент, который сразу же начал создавать новые огромные суммы для трех оставшихся в живых членов первоначальной Большой четверки. Но в ходе реорганизации бухгалтеры обнаружили огромную разницу: около 1 миллиона долларов, которые должны были поступать трем партнерам, не было. Хотя Стэнфорд, в частности, снимал большие суммы, в бухгалтерских книгах эти суммы и даты не фигурировали. Куда же делись деньги?

Дэвид Д. Колтон слыл крупным, внушительным мужчиной, увенчанным гневно-рыжими волосами. Он родился в штате Мэн и вырос в Иллинойсе, а в 1850 году перебрался на сушу в поисках золота. По семейным преданиям, в предгорьях Сьерры его не ждала удача, и он отправился на крайний север Калифорнии, где в возрасте двадцати лет стал шерифом округа Сискию. В этом качестве он стал известен как человек, который охотился на коренных калифорнийцев за предполагаемые преступления. В 1850-х годах он также вступил в ополчение штата, где продолжал преследовать индейцев и дослужился до звания генерала, которое ему так понравилось, что люди обращались к нему так до конца его жизни. Колтон общался с политиками, баллотировался в президенты и занимался юридической практикой. Он также тратил большие деньги налогоплательщиков на поездки на Средний Запад, чтобы ухаживать и завоевывать невесту - молодую острую девушку по имени Эллен Уайт.

В среднем возрасте он оказался в Сан-Франциско, зарабатывая большие деньги адвокатской практикой, спекуляциями с недвижимостью и инвестициями в горнодобывающую промышленность. На эти деньги он одним из первых построил особняк на вершине холма Ноб-Хилл - впечатляющее жилище, которое привлекло внимание Лиланда Стэнфорда, который вскоре последовал за ним. Отношениям Колтона со Стэнфордом не повредило то, что он учился в школе в Олбани, штат Нью-Йорк. Колтон также привлек внимание Чарльза Крокера, который подружился с ним, и Коллиса Хантингтона, который восхищался его шуточным характером. Руководители наняли Колтона и обнаружили, что он отлично вписался в коллектив. Его важность для "Большой четверки" подчеркивал тот факт, что железнодорожный городок Колтон, расположенный недалеко от Сан-Бернардино в Южной Калифорнии, носил его имя. Ему назначили щедрую зарплату и опционы на акции, и он занял должность финансового директора. Немаловажным условием выплаты зарплаты было согласие Колтона погасить вексель в размере около 1 миллиона долларов к осени 1879 года.

Затем произошел несчастный случай. Летом 1878 года, катаясь на лошади на своем ранчо Маунт-Дьябло в Ист-Бей, Колтон упал, и лошадь придавила его. Первые травмы породили новые проблемы, а медицинские знания девятнадцатого века, как водится, привели к тому, что через несколько недель он умер. В следующем месяце, когда компания Western Development Company превращалась в Pacific Improvement, была обнаружена пропажа 1 миллиона долларов, которую отследили по тонкой руке Дэвида Д. Колтона.

Стэнфорд и Крокер пришли к вдове Эллен Колтон и предложили щедрый, по их мнению и мнению Хантингтона, обмен: они аннулируют долг в 1 миллион долларов в обмен на то, что она передаст партнерам унаследованные ею железнодорожные ценные бумаги. В конце концов она согласилась. Но три года спустя, прочитав в газете о назначенном судом подсчете состояния Марка Хопкинса - привередливый бухгалтер не оставил завещания, и спорный вопрос о распределении его богатства перешел к завещателю - она передумала. Узнав, что Хопкинс оставил после себя почти 21 миллион долларов в ценных бумагах и недвижимости, она обратилась за юридической помощью.

То, что произошло дальше, пролило больше света на бизнес Стэнфорда и компании, чем когда-либо могли бы пролить Альфред Коэн или Сэмюэл Брэннан. Эллен Колтон подала иск, утверждая, что ее обманули. Если Стэнфорд, Хантингтон и Крокер не придут к соглашению, сообщили им, у ее адвокатов есть оружие массового поражения: сотни частных писем, в основном